Причины, по которым союзники решили принять бой на якоре, изложены выше. Вероятно, де Рюйтер нашел бы возможным выйти заблаговременно в море, чтобы принять бой на ходу. Еще незадолго до боя у Агосты, он говорил, что никогда, ни в каком случае не принял бы боя на якоре.
Диспозиция союзников была выбрана удачно и приказания, данные галерам, надо признать вполне целесообразными; но они не сумели выполнить своей задачи – отбуксировывать неприятельские брандеры при приближении. Бой у Палермо выдвинул брандеры как особый вид оружия. Но не все они действовали удачно, иначе не потребовалось бы четырех брандеров, чтобы поджечь испанский флагманский корабль. Победа французов могла бы быть еще более блестящей при наличии большего количества брандеров.
Нападение всех трех французских эскадр было предпринято и выполнено очень ловко и энергично; Турвиль и Дюкен вели образцово, первый – центр, второй – главные силы; на корабле Турвиля находился Вивонн.
Не удивительно, что видя трусость испанцев, недостаточную помощь галер, слабую поддержку береговых батарей, голландцы, без того уже угнетенные смертью де Рюйтера и отсутствием веры в союзников, окончательно пали духом.
Нельзя не поставить в вину Вивонну, что он не использовал своей победы и не предпринял, при помощи специально сооруженных для этой цели брандеров, новую атаку. Упоенный своей победой, он вернулся в Мессину.
Французы добились в стратегическом отношении всего, чего хотели. Морская война закончилась на этом театре, – французский флот всецело владел морем.
Калленбург вступил в командование флотом и, по приказанию Генеральных Штатов, повел его в Неаполь. Благодаря чрезвычайно ловкому маневру, ему ночью, во время перехода, удалось уйти от Дюкена, несмотря на то, что он был открыт французами.
С 20 августа до 4 октября голландцы оставались в Неаполе. Оттуда они двинулись дальше под командой специально командированного сухим путем шаутбенахта Аллемонда; из-за штормов и льда им удалось прибыть на родину лишь в конце января 1677 года.
Дюкен перевез новые войска и боевые запасы из Тулона в Сицилию, это было единственное, чем в дальнейшем ознаменовал себя французский флот. Он лишь изредка принимал участие в небольших операциях против неприятельского побережья. Об энергичном нападении на разрозненные части неприятельского флота не думали.
Сухопутная война велась вяло; французы имели лишь самый незначительный успех. 1 апреля 1678 года они очистили Сицилию, так как ожидали появления англо-голландского флота и решили предупредить события.
Действительно, небольшая голландская эскадра вышла в середине февраля из Нидерландов, под командой вице-адмирала Корнелия Эвертсена (младшего – их было три в голландской флоте). 17 марта 1678 года эта эскадра, состоявшая из 6 кораблей и 5 брандеров (половина готовившихся к плаванию кораблей) встретила в 30 милях на запад от Уэссана французскую эскадру из 6 больших кораблей, под начальством контр-адмирала Шато-Рено. Последний шел из Бреста в Средиземное море и немедленно атаковал голландцев. После 6-часового боя на большой волне противники должны были разойтись ввиду наступившей темноты; Эвертсен вошел в Кадис, где 26 мая к нему присоединилась вторая половина эскадры. В середине мая он доставил войска в Барселону, после чего получил приказание вернуться, так как Испания уклонялась от платежей.
Голландские экспедиции в Средиземное море закончились, не принеся почти никаких материальных выгод своей стране, так как Испания платила очень неаккуратно. К 1713 году она еще не успела выплатить своего долга.
После возвращения де Рюйтера из Вест-Индии осенью 1674 года, голландцы больше не предпринимали туда экспедиций. Лишь весной 1676 года адмирал Бинкерс, под командой которого находилось 3 линейных корабля, 3 фрегата и 3 авизо, занял Кайенну и маленький островок Мари-Галант. После ряда мелких операций он, наконец, овладел островом Тобаго.
Франция выслала осенью эскадру, чтобы вернуть себе Кайенну и Тобаго. Адмиралу д'Эстре, ревновавшему Дюкена к его успехам, удалось настоять на своем назначении командующим эскадрой. Он покрыл из личных средств часть расходов на экспедицию, за что ему была обещана половина стоимости всех призов, которые он возьмет. Кайенна была занята французами уже в конце года. 20 февраля 1677 года д'Эстре появился у Тобаго с флотом, состоявшим из 7 линейных кораблей, 3 фрегатов и 4 мелких кораблей (в том числе и брандеров). Его корабли, значительно большие по водоизмещению и более сильные, чем неприятельские, имели кроме того до 1000 солдат на борту; французы были, следовательно, вдвое сильнее голландцев.
Бинкерс стал на якорь совсем в глубине бухты, открытой с запада и юга, под защитой форта. Последний был усилен и исправлен, а личный состав форта пополнен судовой командой. Со стороны суши форт был окружен болотами и низким кустарником, сильно затруднявшим подступ к нему. Расположение голландских судов, стоявших очень близко друг к другу на якорях с носа и кормы по румбу запад-восток, бортом ко входу, было очень выгодным. Самый западный корабль стоял близ рифа, самый восточный близ берега. Небольшой риф у входа в бухту сильно затруднял маневрирование входящих судов. Бинкерс решил лично вступить в командование фортом. Господствовавшие ветра хоть и давали возможность неприятелю войти в бухту, но крайне затрудняли обратный выход.
Адмирал д'Эстре сделал высадку на следующий день после прихода; французские войска немедленно приступили к операциям против форта, а флот стал перед бухтой и занялся промером. Д'Эстре приказал 3 марта предпринять одновременную атаку форта с суши и с кораблей, несмотря на серьезные возражения младших флагманов, видевших непреодолимые затруднения в навигационных условиях. Попытки французов овладеть ночью при помощи 14 шлюпок голландским сторожевым авизо были отражены.
Десант сделал ошибку, начав атаку форта слишком рано; трижды он возобновлял атаку, но, потеряв свыше пятой части состава убитыми и ранеными, должен был отойти и был снова посажен на суда.
Французская эскадра подходила в двух параллельных колоннах; западную вел сам д'Эстре. Войдя западным курсом, французы стали южнее голландской линии в непосредственной близости к неприятелю. Обе стороны немедленно начали бой и выказали много храбрости и упорства. Два голландских корабля и фрегат потеряли мачты, их снесло на берег. Корабль д'Эстре взлетел на воздух вместе с дравшимся с ним голландским кораблем, два линейных корабля сгорели, два других и брандер сдрейфовали на берег, все прочие суда получили очень значительные повреждения. Д'Эстре вышел с остатками своего флота еще до наступления темноты из сферы огня береговых батарей; однако не все корабли смогли это сделать сразу, некоторым удалось уйти лишь через четыре дня. Голландцы овладели выброшенными на берег кораблями, и вскоре отразили атаку брандеров. Потери голландцев: 350 человек убитыми и ранеными, французов – 1500 человек. Упорное сопротивление голландцев на суше и на море не дало французам возможности добиться своей цели, хотя на море последние остались победителями.
Д'Эстре, не смотря на советы капитанов, разбросал свои силы на суше и на море, вместо того, чтобы их сосредоточить в одном месте. Французские корабли и войска дрались с изумительной отвагой, но последним пришлось вернуться на корабли, не достигнув результатов. Французские корабли должны были немедленно уйти в свои порты для ремонта – настолько сильно они были повреждены.
Адмирал Бинкерс сам вполне допускал возможность, что если бы нападение с суши было произведено большими силами, то успех мог бы быть на стороне французов, а главная цель последних – занять форт. Задача французского флота сводилась лишь к тому, чтобы завязав бой с голландскими кораблями, лишить их возможности послать подкрепления на берег. Для французов было бы полезнее напасть не на все суда голландцев сразу, а лишь на половину их, стоявших на ветре.
Еще в октябре того же года д'Эстре снова вышел в море с эскадрой из 13 линейных кораблей и фрегатов. Заняв голландское побережье Сенегала, он прошел в Вест-Индию, где к нему присоединилось около 12 кораблей флибустьеров.