Но там и Гелденлеве выказал недостаток энергии; чем раньше он выходил из бухты Киеге, тем больше волновались и торопились во время высадок шведы. Столь выгодные обстоятельства, как 29-го сентября, могли бы иметь место и значительно ранее. Датчанам следовало прилагать все усилия, чтобы воспрепятствовать выгрузке боевых припасов и тем облегчить положение войск в Померании.
Вахмейстер не предпринимал нападения на Аркону и этим снова выказал свою нерешительность. Обе стороны очень пристрастны в описаниях операций того времени; шведы зашли так далеко, что несколько морских офицеров опубликовали хвалебный отчет о действиях флота того времени, на который датские морские офицеры ответили очень резкой критикой.
В следующем году Вахмейстеру все-таки удалось переправить транспорты на Рюген, благодаря чему Штральзунду удалось еще держаться дольше. Сегештедт переправил 6 тысяч союзных войск на Рюген, который в конце лета перешел в их руки. Штеттин в конце сентября был взят генералом Меншиковым.
Весной Фридрих-Вильгельм I занял прусский престол; по отношению к царю он себя держал более независимо и не соглашался на заключение союза с русскими. Утрехтский мир дал снова Пруссии возможность всецело распоряжаться своей сильной армией; политика сумела это немедленно использовать с должной осторожностью.
Пруссия заключила с Меншиковым мирный договор: она обязывалась оставаться нейтральной, за что она получила Штетин и все земли до реки Пеене в полное пользование до заключения мира. Таким же образом Пруссия позднее получила Штральзунд и Висмар, за что она обязалась уплатить союзникам военные издержки в размере 400 000 рублей. Молодое королевство овладело шведской Померанией без кровопролития.
Через год Россия и Пруссия (в июне) заключили тайный договор, согласно которому Россия гарантировала Пруссии Штеттин и все земли до реки Пеене, вместе с Узедомом и Волином, а Пруссия гарантировала России Карелию, Ингрию и Эстляндию.
Флоты в 1714 г. почти бездействовали: датский флот защищал Копенгаген, а шведский – транспорты с войсками, шедшие на континент. В Северном море маленькая датская эскадра реки Эльбы взяла в июле Гельголанд. В Каттегате каперская война была в полном расцвете.
На укреплениях Копенгагена были установлены орудия с бездействовавших линейных кораблей. У выхода из гавани было затоплено 5 старых линейных кораблей и на них установлены батареи – начало фортов Трекронер и Провестин.
Тем временем у Петербурга шла гигантская работа, были созданы военный и коммерческий флоты. Чтобы обеспечить себе строевой лес, царь издал строгие законы касательно лесного промысла. Старый дуб поставлялся с Урала и из Казани, на что требовалось иногда до 3 лет. Стоимость дерева для 60-пушечного корабля доходила до 15 тысяч рублей, весь корабль стоил 75 тысяч рублей. Галеры строились из ели и сосны. В Ревеле была создана новая база для флота; в 1713-1714 гг. туда прибыли купленные в Англии и Гамбурге линейные корабли. Шведский флот не препятствовал их плаванию. В конце апреля 1713 г. в море вышла большая галерная флотилия в составе 200 судов с 16 тысячами человек команды, под командованием генерал-адмирала графа Апраксина. Царь служил под его начальством в чине контр-адмирала. Вся Финляндия была занята русскими войсками, Гельсингфорс и Або взяты. Лишь теперь шведы перевели часть своего флота в Даларе, чтобы будущей весной быть своевременно на месте. Русский линейный флот, в составе 14 судов под командой вице-адмирала Крюйса, сопровождал шхерные и галерные флотилии. В июле им было застигнуто у Гогланда 3 шведских линейных корабля, которые немедленно бежали. Их вождю, благодаря ловкому маневру – он пошел через отмель – удалось уйти; шедшие за ним три русских корабля стали на мель и один был сожжен.
В следующем году генерал-адмирал граф Апраксин был назначен главнокомандующим галерным флотом. С корабельным флотом был контр-адмирал Петр Алексеевич т. е. сам царь; он уже достиг, состава 17 линейных кораблей и 6 фрегатов.
Шведский вице-адмирал Ватранг был заблаговременно послан для защиты Аландских островов и Стокгольмских шхер; под его командой находился линейный флот из 15 линейных кораблей и шхерная флотилия из 14 мелких судов. Ему удалось преградить путь авангарду русского галерного флота в составе 100 судов восточнее мыса Гангута. Получив известие о положении галерного флота у Гангута, царь немедленно поехал лично туда через Гельсингфорс.
Русские начали делать приспособления, чтобы перетащить волоком свои суда через узкий полуостров. Узнав об этом, Ватранг немедленно послал шаутенбахта Нильса Эреншильда на западную сторону полуострова, дабы воспрепятствовать спуску на воду перетащенных галер. Он располагал: 1 прамом с 14 орудиями, 6 галерами (по 6 орудий) и 3 малыми шхерными судами. Каждый корабль, кроме того имел около дюжины мелких пушек. Когда Эреншильд хотел вернуться к главным силам, не найдя неприятеля, он вдруг увидел перед собой большой неприятельский галерный флот. Русским удалось в штиль пройти с 115 галерами мимо шведской эскадры.
Эреншильд немедленно занял оборонительную позицию, поставив прам по середине, а по сторонам его галеры. 27 июля в полдень царь Петр предложил шведам сдаться. Получив отказ, он послал против них 35 галер, нападение которых было отражено с большими потерями. Петр вновь послал 95 галер, против которых шведы продержались целый час. После трехчасового боя они были побеждены, а Эреншильд взят в плен. Побережье Финляндии подверглось опустошению; Вартанг прикрывал шхеры у Стокгольма. Петр пышно отпраздновал Гангутскую победу; Сенат ему преподнес чин вице-адмирала.
Шведский флот не смог удержаться на своих трех театрах войны, т. е. в Финском заливе, а западной части Балтийского моря и в Каттегате, также как и шведские войска, разбросанные в Финляндии и Лифляндии, в Померании и Голштинии, в Сконии и Богуслене. Всюду армия и флот были оттеснены; шведский флот пока еще до некоторой степени владел морем между Борнхольмом и Оландом.
В Швеции начали поговаривать о назначении диктатора. Лишь тогда Карл XII взял себя в руки; проскакав весь путь до Штральзунда в течении 14 суток верхом, он появился внезапно перед этим городом и въехал в него, гордый и надменный. Имя его все еще было окружено ореолом славы; его считали единственным человеком, способным спасти отечество. Швеция ожила, все начали жить надеждой на быстрый успех, несмотря на то, что Карл в течении 14 лет не был в своей стране, из которых 5 лет провел в плену на юге.
Карл XII на севере. Участие Пруссии в войне, 1715 г.
Карл XII тщетно вел переговоры с Фридрихом-Вильгельмом о возвращении захваченных земель; когда шведы заняли Узедом и Волгаст, Пруссия 1 мая объявила войну. 30 000 пруссакам, 20 000 датчанам и 8000 полякам и саксонцам Карл XII мог противопоставить лишь 27 000 человек; кроме того, русские двинули на подмогу свои войска из Мекленбурга. Центром всего сделался Штральзунд, куда Карл стянул свои главные силы; но без содействия флота взять его было немыслимо.
Шведы заблаговременно вооружили свой флот; вице-адмирал Лилье с 17 линейными кораблями, 2 фрегатами и 2 брандерами пошел для наблюдения за русским флотом на севере; еще две эскадры должны были за ним туда последовать. 4 линейным кораблям, 3 фрегатам и 50 шхерным ботам было приказано прикрыть стокгольмские шхеры. Шаутбенахт граф Вахмейстер был послан с 4 линейными кораблями и 2 фрегатами на западе, чтобы встретить идущие из Готенбурга корабли. Такое распределение шведских морских сил должно быть признано неправильным, так как они оказались раздробленными. Почему нужно было прикрывать стокгольмские шхеры линейными судами, в то время как сам линейный флот шел навстречу неприятелю? Почему не усилить линейный флот этими судами и не искать самой надежной защиты в могучем нападении на противника? Для простого наблюдения за русскими можно было обойтись меньшим количеством судов. Также неправильно было послать на встречу готенбургским судам лишь небольшой отряд. По-видимому, уроки 1677 г. были совершенно забыты. Если уж решили посылать эскадру для встречи на западе, то она должна была бы быть сильнее. Было бы целесообразнее флоту Лилье находиться южнее Зунда. Идти на север можно было и позднее, в виду царивших там тяжелых условий погоды, но необходимо было воспользоваться для этого всем флотом. Эскадра Вахмейстера оказалась изолированной, южнее Зунда даже не были высланы дозорные.