Бой продолжался до ночи; 6 французских кораблей, из которых 4 совершенно лишились мачт, спустили флаг; флагманскому кораблю л'Этандюера и следующему за ним, сохранившим одну фок-мачту, удалось скрыться в темноте. Держа курс на запад, они наткнулись на три других английских корабля, но искусным маневром им удалось избежать их нападения и благополучно добраться до Финистерре. Корабли Гауке получили такие повреждения, что не были в состоянии преследовать; потери его были 700 человек, потери французов приблизительно на сотню больше.
В обоих этих случаях мы наблюдаем, в первый раз за много десятилетий, правильный тактический взгляд и ясное понимание неожиданно создавшейся боевой обстановки. Изучение обоих боев показывает, что далеко не всегда уместно придерживаться формального боевого порядка; наоборот, важно прежде всего одержать победу и, по возможности, уничтожит неприятеля, в каком бы порядке это ни было сделано.
Самопожертвование л'Этандюера заслуживает величайшей похвалы: все его командиры вели себя блестяще в почти безнадежном бою с значительно превосходящим противником. К сожалению, это геройское сражение, в конечном результате, не увенчалось успехом, так как высланный адмиралом Гауке корвет предупредил о прибытии конвоя, и значительная часть его все-таки попала в руки неприятеля. В отношении распоряжений л'Этандюера остается под сомнением, правильно ли он поступил, ожидая противника на месте, а не на ходу эскадры. При этом условии он имел бы возможность принудить неприятеля перестроиться в боевой порядок и таким образом не ограничился бы боем с отдельными кораблями; вместе с тем он выиграл бы и время, а в данном случае это имело большое значение.
Сражения, происходившие в Ост-Индии между французскими и английскими морскими силами, будут описаны, в общей связи, в следующем отделе. И здесь флотоводцы показали себя так же плохо, как и на родине.
Англичане сделались бесспорными владыками на Атлантическом океане, а общее утомление войной привело к заключение 30 апреля 1748 года мира в Аахене между Англией, Францией и Голландией, а в октябре – и между остальными участниками. В общем, сохранилось status quo ante; Фридрих II Прусский получил Силезию, которую он завоевал во время шлезвигских походов, Сардиния получила некоторые небольшие области в Верхней Италии, Филипп Испанский получил Парму.
Людовик XV должен был заключить мир несмотря на то, что уже завладел австрийскими Нидерландами и частью Голландии; произошло это потому, что морские силы его были уничтожены и ему грозила опасность потерять свои колонии; вместе с тем пришла в полный упадок и французская торговля.
С другой стороны, и у Англии больше не хватало сил; война на суше обременила ее долгом в 80 миллионов фунтов стерлингов, хотя при этом морские призы дали 2 миллиона фунтов чистой прибыли. Потери английской торговли составляли 3240, французской и испанской, взятые вместе – 3430 судов. Морские силы Франции уменьшились со 120 до 22 линейных кораблей.
Мэхэн заканчивает обзор этой войны словами: «В конце концов Франция была вынуждена отказаться от своих завоеваний вследствие недостатка в морских силах, между тем как Англия, благодаря своей морской силе, спасла свое положение, хотя не всегда делала из этой силы наилучшее возможное употребление».
Русско-шведская война, 1741-1743 гг.
После Великой Северной войны Петр Великий продолжал деятельно заботиться о дальнейшем развитии своего молодого флота; также думал он и о преуспеянии русского мореплавания и торговли. Рига, однако, оставалась главным торговым портом, оборот которого с 300 кораблей в 1703 году, после некоторых колебаний, возрос к 1725 году приблизительно до 400, в то время как оборот Петербурга не достигал и 200 кораблей.
Большая учебная эскадра, состоявшая из двух дюжин линейных кораблей, служила для обучения личного состава, но, тем не менее, дело тормозилось именно за недостатком людей. Например, экипаж из 400 человек состоял наполовину из солдат и, если не считать начальников, настоящих моряков в нем было всего 30-40 человек. Из числа 82 старших морских офицеров русских было всего 19; в числе остальных было 23 англичанина, 17 датчан и норвежцев, 13 голландцев, 5 немцев и проч. Суда и такелаж были в хорошем состоянии. Транспортные суда часто отдавались внаем для торговых надобностей, а однажды были отправлены в Венецию с товарами три линейных корабля. Петр думал даже о колонизации Мадагаскара. Царь стремился достигнуть того, чтобы иметь 40 боеспособных линейных кораблей, сообразно чему и была выработана строительная программа.
28 января 1725 года скончался Петр Великий, европейское значение которого явствует уже из того, что на всех главнейших биржах бумаги значительно упали. Расширяя сухопутные и морские пределы своей империи и создавая морскую силу, Петр исходил из желания ускорить распространение в своем государстве европейской культуры, которая так медленно подвигалась по тогдашним скверным сухопутным путям сообщения.
Но поддерживать созданную им морскую силу мог только он, с его гением и силой воли; после смерти его она очень быстро стала клониться к упадку; сознание значения морского могущества нисколько не проникло в его народ. В 1736 году во флоте насчитывалось еще 32 линейных корабля, 12 фрегатов и 250 галер, из которых одна четверть была предназначена для перевозки кавалерии, но развал этого флота уже нельзя было остановить. В 1740 году на лицо имелась едва половина тех 9000 людей, которые были необходимы для линейных кораблей, а коммерческого флота не существовало вовсе.
Уже при Петре II столица была перенесена обратно в Москву, но при царице Анне снова возвращена в Петербург. Петр II даже решил, что флот надо понемногу уничтожить и остановить расширение Петербурга – вот до чего доходила близорукость правителей России.
В Швеции было выработано много планов создания флота; однако недостаток денежных средств давал возможность приводить их в исполнение только очень медленно. В 1734 году было решено, что флот должен состоять из:
27 линейных кораблей (в том числе для Готенбурга)
9 фрегатов (3)
18 транспортов (8)
Кроме того, в Стокгольме должны были находиться 35 галер и 120 транспортов. Первый док был сооружен в 1724 году в Карлскроне. Личный состав обучался медленно и понемногу.
Упадок русского флота, который был известен в Швеции, в связи со сведениями о внутренних неурядицах в России, привели к тому, что в 1741 году Швеция безо всякой причины, почти внезапно, объявила России войну. Запутанные внутренние отношения в самой Швеции также в значительной мере этому способствовали, и 4 августа господствовавшая дворянская партия решила напасть на Россию и возвратить отнятые земли.
Еще за три месяца до объявления войны, вице-адмирал Райялин из Карлскроны отправился с 10 линейными кораблями, 4 фрегатами и несколькими транспортными судами в шхеры Аспэ, близ Фридрихсхамна, в Финляндии, где ожидал дальнейших распоряжений. К тому времени, когда в августе была объявлена война, он успел потерять от эпидемических болезней 700 человек, а больных в эскадре было более 2000; другими словами, корабли его были не только не боеспособны, но даже не могли маневрировать. К счастью, русские корабли не показывались, и в октябре Райялин благополучно вернулся назад.
Вместе с эскадрой Райялина должна была возвратиться, решительно ничего не сделав, и шхерная флотилия, состоявшая из 15 галер и 15 транспортов. Только шведские корабли, крейсеровавшие в Скагераке и у Борнгольма, захватили несколько призов.
В Финляндию вторгся генерал Кейт, впоследствии знаменитый прусский фельдмаршал, занял Вильманстранд, но затем вскоре отправился на зимние квартиры. План фельдмаршала Ласси, заключавшийся в том, чтобы в феврале месяце перейти из Нарвы по льду в Фридрихсгамн, не осуществился, вследствие внезапно наступившей оттепели; возмущение в войсках едва давало ему возможность медленно подвигаться из Выборга вдоль берега. Шведы везде позорно отступали, сдали Фридрихсгамн и вообще оказали такое слабое сопротивление, что у же в начале сентября главные их силы, численностью в 12 000 человек, сдались у Гельсингфорса на генералу Кейту, у которого было 17 000 войска. После этого Кейт отправился на зимние квартиры в Або.