Фаррагут донес об этом так: «они были обязаны следовать за мной по сигналу или без такового, тем более, что было слишком рано и слишком много дыму, чтобы различить сигнал». Командир «Бруклина» доложил, что он не видел флагманского корабля и думал, что поступает согласно полученному приказанию. В заключение он сказал: «Кроме того, когда я вас спрашивал, является ли вашим желанием или требованием, чтобы я оставлял позади себя батареи, которые еще не заставил замолчать, то на дважды повторенный мой вопрос, вы мне ответили – нет, ни в коем случае!» Благодаря этому обстоятельству командир при разборе дела не бы привлечен к ответственности.
Это распоряжение Фаррагута следует безусловно признать неправильным, так как главной целью для него должно было быть единственно: прорваться мимо фортов, по возможности без потерь.
В течение двухчасового боя атакующие потеряли 15 человек убитыми и 45 ранеными, а южане 22 человека.
В своем донесении Фаррагут говорит, что теперь все видели, как он прошел мимо фортов, и что он готов повторить это сколько угодно раз, но что батареи этим можно заставить замолчать ишь на время. Для взятия города он считает необходимым иметь 12-15 000 человек; из-за отмелей же он не может двинуться дальше к северу, чем на 12-15 миль, и кроме того, одними судами нельзя удержать в своих руках господство над рекой.
Флотилия Портера, вошедшая в узкие и мелководные протоки, попала в очень опасное положение и чуть не была взята войсками южан. Генерал Шерман спас ее из этого трагического положения своими войсками, посаженными на вооруженные шлюпки.
Через три дня речная флотилия Дэвиса соединилась с судами, пришедшими из залива и осталась с ними до 15 июля.
В реке Язу, впадающей в Миссисипи, на 4 мили выше их стоянки, находился в это время броненосный таран южан «Арканзас». Но только 15-го числа Дэвис выслал против него 2 судна, которые «Арканзас», однако, быстро выгнал из реки. Однако канонерка «Кэронделет» все-таки потрепала его настолько, что он, выйдя на Миссисипи, вблизи флотилии развил ход всего лишь в один узел, благодаря чему его попытки таранить конечно остались безуспешными, и он немедленно отступил под защиту батарей города.
Таким образом, положение трех судов, оставшихся на рейде, становилось довольно опасным, и Фаррагут решил последовать за ними с наступлением сумерек, но выполнение его плана затянулось до полной темноты. Прорыв, однако, удался, при чем в «Арканзас» попало всего только два снаряда.
22-го июля Дэвис произвел с двумя судами еще одну безуспешную атаку против тарана.
За два дня до этого Фаррагут получил предписание прекратить всю эту операцию.
Портер ушел уже 10-го числа с одним пароходом и 12 мортирными шхунами на Хэмптонский рейд согласно приказу из Вашингтона.
Законченный уже канал занесло илом во время подъема воды; наступало жаркое время года и все ждали с нетерпением смены или подкреплений.
Преодолев массу затруднений Фаррагут прибыл 28-го июля к Новому Орлеану. Два из броненосцев Дэвиса и три канонерки он оставил у Батон-Ружа.
Позднее, после гибели «Арканзаса» в одном из сражений, флотилии Миссисипи и залива могли, наконец, вздохнуть свободнее.
Так как все очень боялись этого тарана, то Фаррагут впоследствии называл это событие одним из счастливейших моментов своей жизни.
Среди команд появилось уже много больных, так, например, на «Бруклине» 68 человек из 300; на Миссисипской флотилии уже 40% больных, а из 3000 солдат только 800 были еще способны для службы в строю.
Таким образом, операция против Виксбурга и на этот раз осталась без успеха, несмотря на несовершенство его укреплений и их плохое вооружение. Снова юг мог обеспечить сильным укреплениями всю длину реки между Порт-Гудзоном и Виксбургом (200 миль). Впадающая на этом промежутке Ред-ривер также оказалась в его руках.
В данном случае ошибка была сделана исключительно главнокомандующим армией и вызвала самые тяжелые последствия; если бы генерал Хэллек сразу послал туда 20-25 000 человек, то к концу июня все течение Миссисипи было бы надежно закреплено за севером. Теперь же войска северян отступили в конце августа даже от Батон-Ружа к Новому Орлеану, а Дэвис отошел со своей флотилией вверх по течению до Мемфиса, т. е. иными словами весь Миссисипи от Нового Орлеана до Мемфиса снова попал под власть юга. У Гранд-Гэльфа южане соорудили сильные батареи.
Генерал Грант также не мог продвинуться дальше к востоку и находился с середины июля до середины октября в довольно критическом положении; войска были разбросаны повсюду.
Теперь Грант бросил свой план приблизиться с теннессийской армией к Виксбургу исключительно сухим путем посредством миссисипской центральной железной дороги и избрал для этого водный путь.
Тем временем Фаррагут осматривал суда блокадного флота и обсуждал с командованием в Новом Орлеане план совместных действий против Батон-Ружа с целью создать базу для дальнейших операций против Порт-Гудзона и других городов.
11-го августа Фаррагут (произведенный в контр-адмиралы) поднял при криках «ура» всего флота свой флаг на грот-мачте; конгресс снова выразил свою благодарность ему и его флоту.
Предпринятые к концу года армией с востока третья и четвертая попытка занять Виксбург потерпели неудачу из-за затруднений в доставке провианта; к тому же войска, находившиеся у устья Язу, сильно страдали от проливных дождей.
Там же южане применяли речные мины, в обращении с которыми они приобрели уже некоторый навык.
Третий год войны, 1863
Итак, к концу 1862 года, на всех театрах войны наступило затишье и положение севера было далеко не блестящее. Но уже стали появляться признаки того, что проведенная строже блокада начала производить желаемое действие, а так как север уже захватил значительные пространства пограничных штатов, то затруднения юга продолжали возрастать. Главным образом ему не хватало людей, между тем как на севере не прекращался приток в армию бесчисленных добровольцев.
Но несмотря на многие материальные препятствия, воодушевление юга, чувствовавшего себя теперь отдельной, независимой нацией, все возрастало; он решился сражаться за свое дело до конца, будь что будет. Рыцарский, воинственный дух южан побуждал их к принесению самых тяжелых жертв.
22-го сентября 1862 года Линкольн издал прокламацию к югу, в которой он давал ему стодневный срок для возвращения к союзу; в заключение он угрожал тем, что в противном случае с первого января 1863 г. будет объявлено освобождение всех находящихся на юге рабов. Эта прокламация вызвала сначала на севере сильные разногласия, но в конце концов, большинство ее одобрило.
После этого Линкольн издал свое знаменитое и произведшее большое впечатление объявление от 1-го января 1863 года, в котором он сообщил, что, в виду необходимости принятия мер для подавления восстания, все содержимые в качестве рабов личности в особо указанных им областях отныне и навсегда освобождаются от рабства. Они получили право поступления в армию и флот и т. д.
Однако таким образом освобождались лишь рабы неприятельской территории; в Миссури, Теннесси, Кентукки, Северной Каролине, Мериленде и некоторых других штатах негры продолжали оставаться рабами. Здесь мог произвести перемену только закон, проведенный через конгресс. Мера, принятая Линкольном, была, таким образом, чисто военной, однако возымела вскоре важные политические последствия.
Некоторые из вышеперечисленных штатов вскоре уничтожили рабство для своей территории, и уже 1-го января 1865 года Линкольн мог предложить конгрессу закон о полном уничтожении рабства на всей территории союза.
Издание особых законов по внутренним делам укрепило положение и власть президента; были изданы законы о финансах, о наборе новобранцев, а также билль о вооружении негров; милиции всех штатов были подчинены президенту.
В конце 1863 года в строю находилось только 35 000 негров в особых полках (к концу 1864 года таковых набралось до 100 000), так как во многих штатах к ним относились отрицательно.